Школьное образование в Японии внушает страх и трепет: семь дней в неделю, в любое время дня и ночи на улицах и в общественном транспорте можно встретить школьников. Ничего приличного, чему можно учиться в субботу в 11 вечера мне в голову не приходит, но вид у них прямо ангельски невинный. Должен предостеречь анимешников: масс-медиа изрядно завышает реальную ватерлинию юбок у школьниц. Да и вообще их привлекательность в целом.
Общественный транспорт ходит строго по расписанию. Если с метро в принципе не вызывает вопросов, хотя и приятно радует, то водители автобусов вызывают искреннее уважение. Аккуратные и собранные, в своих белых перчатках и фуражках, они кажутся мне самураями современной Японии, которым под силу контролировать даже автомобильное движение. Правда искренне беспокоюсь, что если автобус задержится хоть на минуту – несчастному придется совершить сеппуку.
С любым японцем у вас найдется хотя бы одна общая тема для разговора: еда. Проще говоря, пожрать тут любит каждый, да и порассуждать на эту тему тоже. Это с пакистанцами и турками я веду интеллектуальные беседы о творчестве Достоевского и Толстого, с китайцами о КГБ и шпионах, с товарищами из бывшего СССР о политике и адаптации в чужой стране. А с японцами я разговариваю о борще и пирожках. Нет, я неоднократно пытался свернуть с пищевой темы, рассказывая о местах где побывал, концертах, книгах и прочем… Японцы вежливо кивают, улыбаются, но вот стоит упомянуть еду, неважно в каком контексте: и их глаза загораются неподдельным интересом.
Япония очень развращает в плане безопасности. Зонтики оставляют в стойке на улице перед магазином, потерянные кошельки возвращаются со всеми деньгами и карточками, можно угуляться ночью в самых злачных районах без всяких последствий, а велосипед я уже давно бросил запирать за замок. Эксперимент у меня – сопрут его за три года или нет.
Японский трудоголизм, ставший притчей во языцах, действительно существует! Я заходил в свою лабораторию 1 января в 9 утра, частично по делу, частично из любопытства, ведь до этого мне ни разу не удавалось застать лабораторию пустой. Не получилось и тогда, пара человек уже честно работала. Вокруг меня нормой является рабочий день в течении 12 часов, плюс зачастую еще прихватывают выходные. При это у меня нет впечатления, что такой режим повышает продуктивность работы. В общем это оставалось для меня некой восточной загадкой, пока я не поговорил с одним “европеизированным” японцем, который время от времени живет в США. Он высказался в том смысле, что для японцев работа часто становится любимым делом, игрой, как для детей. Поэтому задерживаться не в тягость, это удовольствие, которое стараешься растянуть. Возможно в этом есть свой резон, но в этом случае японская концепция принципиально отличается от европейской, где у подавляющего большинства людей работа лишь средство к добыванию денег.
Общественный транспорт ходит строго по расписанию. Если с метро в принципе не вызывает вопросов, хотя и приятно радует, то водители автобусов вызывают искреннее уважение. Аккуратные и собранные, в своих белых перчатках и фуражках, они кажутся мне самураями современной Японии, которым под силу контролировать даже автомобильное движение. Правда искренне беспокоюсь, что если автобус задержится хоть на минуту – несчастному придется совершить сеппуку.
С любым японцем у вас найдется хотя бы одна общая тема для разговора: еда. Проще говоря, пожрать тут любит каждый, да и порассуждать на эту тему тоже. Это с пакистанцами и турками я веду интеллектуальные беседы о творчестве Достоевского и Толстого, с китайцами о КГБ и шпионах, с товарищами из бывшего СССР о политике и адаптации в чужой стране. А с японцами я разговариваю о борще и пирожках. Нет, я неоднократно пытался свернуть с пищевой темы, рассказывая о местах где побывал, концертах, книгах и прочем… Японцы вежливо кивают, улыбаются, но вот стоит упомянуть еду, неважно в каком контексте: и их глаза загораются неподдельным интересом.
Япония очень развращает в плане безопасности. Зонтики оставляют в стойке на улице перед магазином, потерянные кошельки возвращаются со всеми деньгами и карточками, можно угуляться ночью в самых злачных районах без всяких последствий, а велосипед я уже давно бросил запирать за замок. Эксперимент у меня – сопрут его за три года или нет.
Японский трудоголизм, ставший притчей во языцах, действительно существует! Я заходил в свою лабораторию 1 января в 9 утра, частично по делу, частично из любопытства, ведь до этого мне ни разу не удавалось застать лабораторию пустой. Не получилось и тогда, пара человек уже честно работала. Вокруг меня нормой является рабочий день в течении 12 часов, плюс зачастую еще прихватывают выходные. При это у меня нет впечатления, что такой режим повышает продуктивность работы. В общем это оставалось для меня некой восточной загадкой, пока я не поговорил с одним “европеизированным” японцем, который время от времени живет в США. Он высказался в том смысле, что для японцев работа часто становится любимым делом, игрой, как для детей. Поэтому задерживаться не в тягость, это удовольствие, которое стараешься растянуть. Возможно в этом есть свой резон, но в этом случае японская концепция принципиально отличается от европейской, где у подавляющего большинства людей работа лишь средство к добыванию денег.
Комментариев нет:
Отправить комментарий